30 июня 2011

Действие центральных м-холинолитиков с неассоциативными факторами

Большой интерес представляют гипотезы, связывающие действие центральных мхолинолитиков с неассоциативными факторами. Установлено, что препараты этого ряда избирательно увеличивают количество ответов, не сопровождающихся подкреплением в ситуациях спонтанного чередования прохождения крысами лабиринта и получения пищевого вознаграждения в режиме постоянного количества ответов, ведущих к подкреплению [Plotnik et al., 1976; Milar К. S. et al, 1978]. D. M. Warburton и К Brown (1976), получившие аналогичные результаты, считают, что утрату выработанных навыков при введении центральных мхолинолитиков нельзя рассматривать как обычное растормаживание условных форм поведения.

В частности, нарушение инструментальных реакций у крыс под действием центрального холинолитика скополамина они объясняют нарушением внимания,

Waddington и J. E. Оllеу (1977) в опытах на крысах показали, что атропин избирательно растормаживает поведение, в обычных условиях подавляемое наказанием (животные чаще сходили с платформы на пол камеры, что сопровождалось электроболевым раздражением).

Значительную роль в нарушениях памяти при введении центральных мхолинолитических средств G. Bignami (1976) отводит повышению двигательной реактивности и изменениям сенсорных функций.

По-видимому, только этим и можно объяснить парадоксальный факт увеличения длительности сохранения навыка активного избегания у мышей под влиянием скополамина в условиях сенсорной депривации [Stripling J. S. et al., 1976].

Возможно также, что холинергические системы активируют, согласно общеизвестной гипотезе L. Stein, центры «наказания», а м-холинолитики блокируют их. По-видимому, этим и объясняется улучшение этими веществами выполнения активного избегания аверсивных стимулов. Введение амизила именно за счет эмоционального возбуждения восстанавливало реакцию активного избегания у крыс, нарушенную присутствием в камере необученных животных [Буров Ю. В., и др., 1977]. Таким образом, центральные м-холинолитики нарушают память в значительной степени за счет растормаживаиия и ослабления процессов внутреннего торможения в ЦНС, снижения эмоционального фона и усиления двигательной активности.

Сведения о влиянии на закрепление и хранение информации веществ, блокирующих н-холинорецепторы, крайне скудны и противоречивы. Так, по данным В. А. Крауза (1976), β-этилдифацил (ИЭМ506) существенно не изменял максимального времени проявления отсроченных реакций у собак в дозе 3— 5 мг/кг, а при больших дозах (10—15 мг/кг) оно сокращалось.

A. Oliverio и соавт. (1976) наблюдали утрату навыка пассивного избегания у мышей лишь при введении больших доз антагонистов н-холинорецепторов. Другой препарат из этой группы — мекамиламин — оказывал сходное действие лишь в дозе 30 мг/кг [Chiapetta L. et al., 1969]. Однако Е. Е. Фомичева (1976) наблюдала значительное увеличение длительности следовых реакций у собак (выделение слюны в ответ на стук метронома и гудок) под влиянием н-холинолитиков β-этилдифацила (1—5 мг/кг) и апрофена (0,5—1 мг/кг).

Складывается впечатление, что блокада чувствительных к никотину рецепторов в головном мозге существенно не влияет на закрепление и хранение информации.

Однако, учитывая, что возбуждение этих рецепторов никотином значительно улучшает процессы обучения и памяти, можно предположить, что действие никотина в большей степени обусловлено высвобождением нейромедиаторов (ацетилхолина, норадреналина) и нейропептидных гормонов, чем непосредственным воздействием на соответствующие постсинаптические образования.


«Нейрохимические и функциональные основы долговременной памяти»,
Ю.С. Бродкин, Ю.В. Зайцев





Возможно, однако, что усиление синтеза РНК и белка, вызванное адреномиметиками, не является специфическим феноменом, поскольку аналогичный эффект наблюдается при введении любых стимуляторов ЦНС (коразол, пикротоксин, стрихнин), которые, так же как и фенамин, ускоряют процесс консолидации вырабатываемого навыка. Возбуждение же адренорецептивной мембраны адреналином не оказывает влияния непосредственно на синтез РНК в нейронах [Вепринцев Б. Н., 1973]….

Апоморфин — классический агонист рецепторов, чувствительных к дофамину, подобно самому дофамину восстанавливал у крыс навык условного избегания, угашенный 6-оксидофамином. Галоперидол, аминазин и спироперидол (антагонисты дофамина), напротив, нарушали навыки, выработанные на аверсивные стимулы [Lenard L. G. et al., 1975; Gozzani J. L. et al., 1976; Izquierdo I. A. et al., 1976]. Исходя из этого, можно думать,…

Содержание 5-окситриптамина в мозге мышей, особенно в гиппокампе, резко возрастало тотчас же после электрошока, вызывающего амнезию выработанного навыка у подопытных животных [Essman W. В., 1974]. Напротив, любые воздействия, связанные со снижением уровня серотонина в мозге, особенно в структурах переднего мозга (разрушение ядер шва среднего мозга или медиального пучка конечного мозга, содержащего серотонинергические волокна, инъекция парахлорфенилаланина,…

Конвергенция на одном нейроне терминалей других нейронов, высвобождающих различные биогенные амины или аминокислоты, создает реальные возможности для взаимодействия нейромедиаторов на синаптическом уровне в масштабе не только одного нейрона в нейронной популяции, но и на уровне головного мозга в целом. Механизмы такого взаимодействия чрезвычайно разнообразны. В частности, взаимодействие ацетилхолин — дофамин или норадреналин — серотонин может…

Отдельные примеры взаимодействия различных нейромедиаторных систем свидетельствуют о том, что каждая из этих систем может включаться при торможении другой. Так, нарушение выработки условной реакции пассивного избегания после коагуляции норадренергических путей переднего мозга устранялось предварительным введением галантамина [Никифоров А. Ф. и др., 1979]. Угашение навыка пассивного избегания у мышей, вызванное апоморфином, устранялось галоперидолом, а данный эффект,…