В нормальной клетке экспрессия эндогенного вируса (или вирусов) находится под специфичным и строгим клеточным контролем, который осуществляется как на транскрипционном, так и на посттранскрипционном уровне (Fan, Besmer, 1975; Levy, 1976, 1977).
При этом в нормальной клетке часть генов ДНК-провируса, по-видимому, постоянно функционирует, иначе говоря, в клетке имеются механизмы избирательной регуляции отдельных генов, что собственно и было экспериментально обосновано во многих работах (Dann et al., 1975; Levy, 1976).
Кроме того, сопоставление данных об активации синтеза различными индукторами полного эндогенного вируса позволяет предполагать, что существует регуляция, которая обеспечивает экспрессию всего вирогена.
Оказалось, что разные индукторы в клетках одного генотипа могут предпочтительно активировать какой-либо один класс эндогенных вирусов (экотропные или ксенотропные), в то же время под действием одного и того же агента в клеточной популяции могут индуцироваться с различной кинетикой различные эндогенные вирусы.
Следовательно, в клетке, очевидно, существуют разные системы регуляции, обеспечивающие контроль синтеза различных эндогенных вирусов. Механизмы этого контроля окончательно не уточнены. Однако первые шаги, предпринятые в этом направлении, дают возможность предполагать (как один из вариантов) наличие в клетке определенных регуляторных белков — продуктов генов-регуляторов ДНК-провируса, которые или обладают способностью блокировать транскрипцию вирогена, или препятствуют процессу объединения в структурную единицу разобщенных генов ДНК-провируса, или же обеспечивают разрушение (или, наоборот, сохранение) вирусспецифических РНК.
Cabradilla и соавт. (1976) представили данные о дерепрессии транскрипции специфического класса эндогенного вируса. Это согласуется с механизмом, по которому экспрессия эндогенных вирусов С-типа регулируется лабильным белковым репрессором на уровне транскрипции вирусной РНК.
Исследование трех типов ксенотропных вирусов (S-тропного ксенотропного вируса, выделенного из популяции вирусов группы FMR и АТ124) и их MSV-псевдотипов показало, что N- и В-типы мышиных клеток содержат внутриклеточные репрессоры к этим вирусам, а соответствующие рецепторы на их поверхности отсутствуют.
В то же время клетки SC-1 имеют поверхностные рецепторы к ксенотропным вирусам, т. е. пермиссивность этих клеточных систем обусловливается в первую очередь наличием рецепторов (Gazdar et al., 1976).
Ксенотропный вирус, выделенный из популяции вирусов группы FMR, не подвергался внутриклеточному блоку в мышиных клетках, что отличало его от других ксенотропных вирусов.
Возможно, что он является генетическим рекомбинантом между NB-тропным и ксенотропным вирусом, эндогенным для мышиных клеток.
Таким образом, размножение MuLV контролируется на двух уровнях — на клеточной мембране и внутри клетки, причем оба фактора действуют в комплексе.
«Механизмы вирусного онкогенеза»,
А.И.Агеенко